26 октября, 19:00, РГГУ
Научный семинар “Литература в эпоху постсовременности”
приглашает на обсуждение
Текст и “среда”: новые способы сцепки
Как соотносятся текст и его “среда”? Не является ли “среда” устаревшим штампом литературоведения – или же это понятие подходит для продуктивной методологической ревизии?
В фокусе семинара – проекция метаязыка теории систем на поэтические практики. Теория систем – концептуальная модель, настроенная на описание процессов адаптации и ко-адаптации организма и среды в их непрерывном взаимообмене и взаимодействии. Воздействие среды на организм изменяет его и порождает ответный отклик, который меняет саму среду – тем самым создавая замкнутую петлю обратной связи, в которой становится новое, комплексное цельное образование.
Как эта модель, возникшая в работах чилийских биологов и экспортированная в социологию Никласом Луманом, переводима на язык литературоведения? Какой новый теоретический словарь проектируется на основе этой модели? Что означает понимать поэтический текст как адаптивный механизм, взаимодействующий с собственным окружением – социальным, технологическим? Как фактор “среды” переосмысляется в этой оптике, из декоративно-внетекстуального становясь неотъемлемой частью текста?
На семинаре будет обсуждаться книга Jaussen P. Writing in Real Time: Emergent Poetics…(Cambridge UP, 2018)
В семинаре принимают участие Anna Shvets, Artem Zubov
Модератор – доц. Е.И. Вежлян (Евгения Вежлян). Семинар проводится в помещении Лаборатории им. Д.А. Пригова. Проход в РГГУ – по пропускам, поэтому просьба желающим до утра четврга прислать свои ФИО модератору встречи
Киноклуб в осеннем семестре 2018 года
2 сентября, 16.00, Дом-музей Б.Л. Пастернака в Переделкино.
редактором журнала “Трнанслит”.
Боль гуманитарных наук (не только литературоведения) – понятие контекста. Некоторые социологи предлагают его вообще упразднить, так как с их точки зрения “нет ничего кроме/вне контекста”, а само это понятие со временем стало означать только одно: “контекст” – это то, в чём филолог/историк/культуролог, изучающий “текст”, довольно слабо разбирается и, в общем, не хочет разбираться (сюда идут и “опыт”, и “среда”, и “практика”, и “идеология”, и медиумы, и социально-экономические процессы, и всё, что угодно). А тут – стройная и радикальная теория контекста. Даже пресловутый неоформализм начинает “работать”, и по-новому, а не превращается в очередной повод вспомнить хороших людей – Шкловского, Тынянова, Эйхенбаума и др., как часто бывает. Мне, кстати, теоретический жест Павла и его товарищей очень напоминает то, что говорит С.Н. Зенкин про энергетический коммуникативный мимесис (наверное, его стоило бы переименовать в “материально-медиальный”). Его теория, если вспомнить книжку про сакральное и другие его – по сути, антропологические – опыты о мимесисе, сложнее и своеобразнее, но направление мысли схоже (у Павла, впрочем, очень подкупает последовательный историзм в рассмотрении “сцеплений” текста с медиальным контекстом). И, между прочим, и в том, и в другом случае можно видеть схожие дефициты. Например, резкое противопоставление “семиозиса” и “медиума”/”мимесиса”, “содержания”/”материала” и “формы”, которые фактически исключают друг друга, несмотря на успокаивающие оговорки докладчиков, что “содержание” они любят не меньше “формы” и вовсе его не отрицают. При этом центральный вопрос нашего филологического “золотого века” – 1910-20-х гг. – вновь остается даже не поставленным: как сделано “содержание”? От его решения будет зависеть понимание того, что оно, это содержание, собственно, есть, и как вследствие этого мыслить форму. Об этом говорили умные критики формалистов вроде Волошинова-Медведева-Бахтина – еще до того, как “идейное содержание” навязло на зубах и герменевтически понятая семиотика захватила все позиции в гуманитаристике. А ведь материально-чувственный опыт, за который ратуют ребята, это в общем, тоже в каком-то смысле “содержание” произведения! Отсюда оговорка про французское 
Редакция