Большой город: место памяти? или амнезии?
«Место памяти»: Нью-Йорк, Большой центральный вокзал
26 ноября на филологическом факультете прошел круглый стол «Читая монумент: „место памяти“ в мегаполисе». Таким образом завершилась двухдневная междисциплинарная конференция «Полифония большого города», организованная кафедрой общей теории словесности. Филологи размышляли над тем, как устроен текст современного города, в какой мере он служит формированию культурной, национальной идентичности, насколько актуален как форма сохранения памяти в изменчивом мире. Участие представителя СУНИ (университета штата Нью-Йорк, старейшего американского партнера МГУ) вывело дискуссию в плоскость международного сравнения — по культурной оси Москва-Нью-Йорк.
Круглый стол начался с полемических выступлений Тома Коэна (профессор СУНИ, Олбани) и Светланы Еремеевой (Москва, РГГУ). Они представили совершенно разный материал, разные подходы к его анализу, могло показаться, что и результаты их исследований не будут иметь точек пересечения, но оказалось, — ровно наоборот.
На ряде примеров Том Коэн наглядно продемонстрировал «амнезию», характеризующую современный большой город: материальные памятники утрачивают свое первоначальное значение и переходят в мир образов — странное, виртуальное, призрачное состояние. Города становятся похожи и узнаваемы по визуальным «цитатам», тиражируемыми средствами массовой информации. Турист, оказавшись в незнакомом городе, уже не столько «читает» его неповторимое пространство, сколько скользит глазами по узнаваемым объектам, зная наперед все, что данное место может ему предложить. Современный глобальный город т.о. лишается индивидуального лица и характера, памяти. Установка новых памятников может служить конкретным прагматическим целям (контроль над общественным пространством, увеличение престижа города и др.), однако живой символической ценности они не имеют. К таким неутешительным для современного общества выводам пришел в своем сообщении Том Коэн.
Не менее пессимистичные результаты продемонстрировала Светлана Еремеева. Ее доклад был посвящен истории установки ряда памятников в Москве, других городах России (Псков, Усть-Ижора) и общественным дискуссиям, разгорающимся вокруг них. Центральный тезис доклада — памятники становятся пустыми знаками, они лишь принимают те значения, которые приписывает им власть. Порой возникают комические варианты, — например, с установкой дублетных памятников, посвященных одному и тому же персонажу. Предмет памятника в таких случаях уже не важен, — важна лишь «кампания по мемориализации». Постсоветское общество, по мысли докладчицы, получило свободу и возможность саморефлексии о памятниках, однако во многом потеряло способность к этому.
В последовавшем за выступлениями докладчиков обсуждении были обнажены важнейшие проблемные линии разговора. Памятник, что очевидно из внутренней формы слова, черпает свое содержание из прошлого, — не получается ли так, что современный памятник обращен лишь вечно длящемуся настоящему? Категоричный ответ на этот вопрос дала Светлана Еремеева — из прошлого памятник отбирает только то, что соответствует будущим ожиданиям, таким образом, он всегда устремлен в будущее. Неожиданно и провокационно звучал и ответ Тома Коэна — современный памятник не вписывается в традиционную европейскую модель времени. Установка монумента подчинена задачам пропаганды, сам он открыт множественным интерпретациям, но при этом лишается объединяющего смысла. Одно из главных «мест памяти» в сегодняшнем Нью-Йорке — иллюминация в центре взрыва башен близнецов. На вопрос, не служит ли она действенным напоминанием о трагедии, произошедшей 11 сентября 2001 года, Том Коэн, коренной житель этого города, ответил отрицательно. Иллюминация — эмблема, указывающая на отсутствие башен, символическое значение как напоминание о жертвах трагедии она сохраняет только для родственников погибших. Это — шокирующий факт, который требует пристального анализа и размышлений.
Очевидным становится, что модель организации памятников в городском пространстве по примеру XIX века в XXI веке уже не работает. В позапрошлом столетии установка памятников, наряду с постройкой музеев, была одной из форм активности общества, озабоченного созданием национальной самоидентичности. В наше время памятник в большинстве случаев возникает благодаря поддержке частных спонсоров, преследующих личные, а не общественные цели, — при этом он не становится местом памяти, поскольку не обеспечивается действенным мифом, символическим наполнением. Результат — нарастающее равнодушие к памятникам в современном обществе. Возможно, однако, что этот процесс отражает не только упадок, но и коренные изменения в устройстве современной культуры. Меняется переживание времени, модели обращения с памятью, способы ее сохранения. В историческом прошлом был момент, когда собор «покинул площадь». Не развивается ли наших глазах сходный процесс перехода памятника в новое медийное пространство?
А.А. Зубов,
аспирант кафедры общей теории словесности филологического факультета МГУ
Чем родственны и чем своеобразны лубок, карикатура, комикс, графический роман — трансмедийные «кентавры», привлекающие к себе нарастающий интерес?
21 октября 2011 г. при кафедре общей теории словесности состоялась открытая встреча, которую провели профессора университета Миннесоты Лэри Мэй (историк культуры) и Элейн Тайлер Мей (антрополог). Основными проблемами для обсуждения послужили взаимосвязь эстетики, экономики (формы производства и распространения продуктов культуры) и глобальной коммуникации, а также изменившееся отношение между семиотической продукцией и фондом национальной культурной памяти. Изначально заявленным предметом рассмотрения стал «Вавилон» — фильм, снятый в 2006 г. мексиканским режиссером Алехандро Гонсалесом Иньярриту. Однако в процессе разговора были затронуты и другие порождения голливудского (или глобального?) кинематографа: «В значит Вендетта» (Дж. Мактиг / бр. Вачовски, 2006), «Шоу Трумана» (П. Уир, 1998), «Игра без правил» (Д. Лайман, 2010).