О литературе и «литературности» в современном университете
С 20 по 30 апреля 2010 г. МГУ им. М. В. Ломоносова и Ивановский государственный университет при поддержке Программы Фулбрайта в России совместно провели международную научную академическую декаду «Литература и литературность в контексте современной академической культуры». Началась она с круглого стола «Литература и “литературность” в составе современного гуманитарного знания», проведенного в Московском университете кафедрой общей теории словесности филологического факультета и Институтом мировой культуры МГУ в рамках Ломоносовских чтений – 2010. Основными докладчиками выступили проф. Р. Шлейфер (ун-т Оклахомы, США), проф. Н. С. Автономова (ИФ РАН/РГГУ), и проф. С. Н. Зенкин (МГУ/РГГУ). Участники обсудили нынешнюю культурную ситуацию, когда литература теряет привычно высокий статус, зато «литературность» распространяется вширь, и новые, зачастую неожиданные применения, которые находятся для литературоведческих методов анализа и для гуманитарного письма. А организаторы неожиданно для себя освоили работу в режиме видеоконференции: из-за извержения вулкана в Исландии Р. Шлейфер смог прибыть в Россию лишь к середине академической декады, и на этом первом заседании выступал «из дома» при помощи веб-камеры и Интернет-телефонии.
23–25 апреля в Ивановском госуниверситете прошел международный научно-методический семинар «Преподавание литературы в условиях кризиса книжной культуры: вызовы междисциплинарности». Семинар, на который собрались исследователи и преподаватели литературы из вузов Москвы, Иваново, Владимира, Ярославля, Саратова и Петрозаводска, соединил в себе формат поисковой лаборатории и круглых столов, переходящих в общие дискуссии.
Работа была напряжённой
Для начала, участники заседаний проработали давно ставшие хрестоматийными для лингвистов тексты Дж. Остина, и привычные западным коллегам работы К. Берка и Дж. Х. Миллера с целью применить теорию речевых актов к анализу художественного текста. Как показала практика (для опыта использовалась одна из ранних новелл Джойса), литературоведу «классической» выучки требуется усилие, чтобы сменить перспективу и рассмотреть произведение не как набор формальных элементов, а как перформативное высказывание, производящее определенное действие на адресата. Фактически, речь идет о смене основного вопроса: вместо «как это сделано?» – «что это может сделать (со мной или с другим читающим)?». Результатом такой смены в идеале должен стать потенциально плодотворный и ответственный выбор смыслов, возможность пережить чтение как индивидуальный коммуникативный опыт, т.е., не как пассивное потребление, а как активное сотворчество.
Лейтмотивом всех четырех круглых столов, прошедших в рамках методологического семинара, стало преподавание литературы в условиях, когда фундаментальное знание, похоже, становится менее привлекательно и востребовано, чем прикладные и динамические культурные компетенции; когда мультимедийный продукт вызывает у учеников куда более острый интерес, чем «старомодный» книжный текст; когда студент (даже студент-филолог) все чаще выступает в роли «наивного» читателя, поскольку приходит в вуз с иным культурным багажом, чем еще десятилетие назад, и литературная составляющая в его познаниях и навыках – отнюдь не основная.
Среди озвученных в ходе заседаний проблемных моментов – размывание дисциплинарных границ и проникновение в практику преподавания литературы постколониальной теории, гендерных исследований и феминистской критики, антропологии, и т. д. Поворот в сторону дисциплин и областей знания, не всегда учитывающих специфику поэтического текста и художественного творчества, вроде бы и нужен, и попросту неизбежен: ведь в их русле осмысляются социокультурные процессы, которые управляют в том числе и жизнью института словесности. Однако этот поворот нередко воспринимается как сиюминутная дань научной «моде», и даже как угроза традиционному литературоведению.
К сожалению, приходится отметить: литературоведение действительно склонно к пассивности при междисциплинарном контакте, и порой заимствует чужие наработки в качестве готового ответа, а не нового вопроса, к которому можно и нужно подойти со своими инструментами и методами. А между тем, опыт преподавания литературы за пределами филологических факультетов показывает: умение выстраивать сюжет, адекватно «прочитывать» коммуникативную ситуацию, создавать собственный или воспринимать чужой нарратив – отнюдь не лишние навыки для будущих журналистов, социологов, историков, создателей рекламы. Как кажется, такая экстраполяция (активный перенос привычных нам категорий в сферу других дисциплин) очень помогла бы прояснить и укрепить позиции литературоведения в высшей школе.
Еще одна проблема, постоянно поднимавшаяся в ходе семинара – это разработка новых мотиваций к чтению в ситуации, где оно перестает быть привилегированной культурной практикой. Среди предлагавшихся (и уже опробованных) решений оказались и довольно неожиданные. Например, выданное школьникам творческое задание: создать блог Анны Карениной в Живом Журнале, или персональную страницу М.Ю. Лермонтова в одной из популярных социальных сетей. Универсальных рецептов, конечно же, за два дня найти не удалось, однако все участники дискуссии сошлись во мнении, что будущее за интермедийными технологиями, которые требуют, например, создания учебных пособий принципиально нового типа.
У Дома-музея семьи Цветаевых
Трансмедийность уже входит в учебную практику (пусть и довольно хаотично); вопрос в том, как не поступиться качеством рефлексии, переводя ее в новую среду. Во время круглого стола «Междисциплинарность как актуальный контекст преподавания и усвоения знаний: потери и обретения» неоднократно звучали сетования по поводу малой осмысленности общения в Интернет-среде. Литературные тексты в ней как раз используются весьма широко: в чат-группах и на форумах модно обсуждать «культовые» произведения, приводить стихотворения то ли любимых, то ли, опять-таки, попросту модных авторов, и т. п. Однако, как было подмечено участниками дискуссии, в таких случаях использование литературных аллюзий или цитирование текста служит не для коммуникации, а скорее для саморепрезентации, в силу чего не несет особой смысловой нагрузки. Преподавателю литературы в этой ситуации может быть сложно объяснить адресату ценность и пользу «трудного» аналитического подхода к тексту.
Едва ли возможно окончательно ответить на вопрос, что происходит чаще: инфантилизация литературоведения в новых контекстах общения, или же выведение стихийной окололитературной игры на новый, более серьезный уровень. Точно так же трудно сказать, какая культуртрегерская миссия продуктивнее – пытаться спасти гуманитарное знание для будущих поколений, или уложить его в облегченные формы, доступные ныне имеющейся аудитории. Эти вопросы сейчас решаются эмпирически и в индивидуальном порядке – вероятно, так и будет происходить в ближайшие несколько лет.
Музей в Плесе
Другая педагогическая задача, которая естественным образом ложится на плечи преподавателей литературы – привить студентам навыки письменной речи вообще и аналитического письма в частности. Ей и был посвящен круглый стол, завершивший семинар в Ивановском университете. Практически все участники оказались готовы поделиться личным опытом борьбы с недостатком риторической культуры у студентов. В качестве возможных решений приводились, например, уже изданные учебные пособия по написанию курсовых работ, проведенные методологические семинары, сеансы совместной работы преподавателя и группы студентов в режиме «он-лайн». При всем многообразии предложенных стратегий, в ходе круглого стола остро ощущался педагогически проблемный момент: как сделать, чтобы студенты усваивали не набор готовых клише, выдаваемых по требованию, а сам инструмент анализа, потенциально применимый к любому тексту? Конечно, этот вопрос – тоже из серии «вечно открытых», но очевидно одно: способность создавать грамотно выстроенный, аналитически корректный текст – едва ли не самый ценный навык, какой может дать университет. И как раз филологи-литературоведы в силу профессиональной специфики оснащены всем необходимым для его выработки.
В Ивановском городском музее ситца
Академическая декада завершилась снова в Москве семинаром «Речевое действие и социальное действие в новелле Германа Мелвилла “Писец Бартлби”», проведенным Р. Шлейфером для студентов МГУ и РГГУ. Попытка прочесть программный текст как перформативный акт и в студенческой среде оказалась достаточно сложным вызовом. Впрочем, все заседания, посвященные литературе и литературности, имели целью скорее поставить проблему и опробовать возможные алгоритмы ее решения на самих себе, чем дать однозначные ответы. Да и живая практика изучения и преподавания чаще всего опровергает саму возможность однозначного решения.
М. П. Сухотина